С Петром Нестеровым, знаменитым русским асом, они дружили с юности, встретившись в Нижегородском кадетском корпусе, где начинали военную карьеру. И с той поры были влюблены в небо. Героическая гибель во время первой мировой войны автора "мертвой петли" Нестерова возвела его в пантеон авиаторов России. Долгая жизнь Вячеслава Матвеевича Ткачева - первого казака-пилота, первого Георгиевского кавалера отечественной авиации, первого генерала с крылышками в петлицах - легла "мертвой петлей" на его славу и боевое прошлое. Он умер в 1965 году в одиночестве и забвении, был похоронен без всяких почестей в Краснодаре.

Хотя о каких почестях бывшему белому генералу могла идти речь? Это сейчас бы Ткачева "раскрутили": политические цвета поменялись. А тогда он был "недобитый враг". Впрочем, лучше выслушаем его самого. Цитируем дневник В.М. Ткачева:

"Немало разочарований пришлость мне пережить в стане белых. Я не нашел того, что ожидал. Но жребий был брошен. И как впитавший в себя с детства дух дисциплины, я подчинился власти на Юге России и добросовестно исполнял все даваемые мне поручения. Таким образом, не шкурные соображения, не политические убеждения, а только лишь чувство патриотизма толкнуло меня еще в 1917 году на антисоветский путь. А в результате я 24 года, тоскуя по Родине, прожил эмигрантом в Югославии".

А как все славно начиналось!

Выходец из старинного казачьего рода, обосновавшегося на Кубани в станице Келермесской, Вячеслав Ткачев пошел по военной дорожке. Как и отец его, как дед Андрей, отличившийся при штурме турецкой крепости Анапа, за что был удостоен дворянского титула. Совсем еще мальчишкой, но уже усвоившим азы военного дела и умевшим держаться в седле, был принят в Нижегородский кадетский корпус, подаривший первого настоящего друга - Петю Нестерова. Еще не зная, что собой представляет аэроплан, отчаянные юнцы рвались в небо, как птенцы из гнезда...

Пути их то расходились, то снова сближались. Но они всегда пересекались в небе. После окончания петербургского Константиновского артиллерийского училища перед казачьим офицером Ткачевым открывалась блестящая карьера. Нет же, вновь сел, как школяр, за парту в Одесской пилотной школе. Он уже знал, что выбрал небо навсегда, и пробивался с рапортами во все инстанции, чтобы получить разрешение обучаться в Севастопольской военно-авиационной школе - знаменитой Каче.

Вячеслав Матвеевич любил вспоминать, как подтрунивали над ним отец и дед, ревнуя к небу и, наверное, не прощая в душе, что изменил потомственному казачьему делу:

- Ты вот скажи, - говорил один, - куда саблю будешь прятать в том самом "ераплане"?

- Да сабля ладно, - подхватывал другой, - а коня куда, а сено?

Но они его простили за "измену", как простило и все казачество Кубани, когда осенью 1913 года сотник Ткачев с мотористом Малько совершили на аэроплане "ньюпор" перелет Киев-Одесса-Екатеринодар.

Они приземлились ясным октябрьским утром на пустыре между Чистяковской рощей и Черноморским вокзалом, собрав столько зевак, сколько не было, наверное, и в последний приезд государя. Молодого красавца военлета дамы забрасывали цветами, он был принят наказным атаманом Кубани Михаилом Бабычем. Войсковое собрание края утвердило беспрецедентное по тем временам решение - соорудить первому казаку-авиатору памятник при жизни. И место выбрали почетное - рядом с памятником запорожским казакам-первопоселенцам Кубани, что и поныне стоит в Тамани.

Больше всего Вячеслав Матвеевич дорожил оценкой своих скромных успехов в покорении воздушного океана, которую дал его друг Петр Николаевич Нестеров. Тот назвал перелет Киев-Екатеринодар самым выдающимся из всех подобных в России. Тогда же Ткачев получил золотой жетон, открывший счет его наград. Вот выписка из послужного списка авиатора, хранящегося в Центральном государственном военно-историческом архиве:

"Назначен начальником 20-го корпусного авиационного отряда 10 марта 1914 г. Награжден орденом Георгия 4-й степени 14 декабря 1914 г. За отличие в боях во 2-й Люблинский период произведен в чин есаула, награжден орденом Владимира 4-й степени с мечами и бантом. 26 февраля 1915 г. за отличие в боях... орденом Анны 4-й степени с надписью "За храбрость". (Потом следуют орден Анны 2-й степени с мечами, орден Станислава 2-й степени с мечами). Назначен командующим 11-м авиационным дивизионом... Награжден Георгиевским оружием за разведку, давшую сведения о противнике огромной важности... за боевые заслуги произведен в полковники 25 августа 1917 г. Пожалован военный крест президентом Французской Республики".

В первую мировую войну имя Ткачева не сходило со страниц русских и зарубежных газет. Его уважала даже противная сторона. Так, немецкая газета "Берлинер тагеблатт" описывала его разведывательный полет под Люблином, когда сам пилот был ранен, а его "ньюпор" получил многочисленные пробоины: "Однако русский летчик закрыл своей раненой ногой дыру в бензобаке и благополучно приземлился за русской линией... С помощью солдат Ткачев спас свой летательный аппарат под огнем наших атакующих войск".

Один из авторов этого очерка встречался с Вячеславом Матвеевичем в последние годы его жизни. Что поражало: человек, знавший вкус истинной славы, не роптал на судьбу. А обитал в сыром подвале, получал инвалидную пенсию 27 рублей 60 копеек и подрабатывал незатейливым ремеслом - плел сетки-авоськи. Но при этом не раз говорил:

- Зато сейчас я живу со спокойной совестью: ничем не приношу вреда своей Родине. Наоборот, стараюсь быть ей полезен.

Такое убеждение надо было выстрадать. И он его выстрадал. Сначала - воюя у белых, где раз и навсегда понял, что самое страшное, когда брат идет на брата. А в 1920 году, после бегства из Крыма, наставлял своих учеников: "Авиатор без дела не останется, но имейте в виду: мы должны поступить в авиацию такого государства, которое никогда не будет воевать с нашей Родиной".

Он учил югославских летчиков. Наотрез отказался эвакуироваться, когда во время второй мировой войны к Белграду подходили советские войска. Для себя решил: пусть лучше расстреляют свои, чем искать прибежище в стане врага. 20 октября 1944 года - до конца дней помнил эту дату - был арестован советскими органами. Особое совещание вынесло вердикт: 10 лет исправительно-трудовых лагерей.

Потом он подсчитал: на каждый орден, заслуженный в первую мировую, пришлось ровно по одному году тюрьмы. Во время гражданской войны Ткачев от наград отказывался.

Как иностранный подданный после освобождения из заключения Вячеслав Матвеевич имел возможность выехать за рубеж. Однако он обратился с прошением позволить ему поселиться на родной Кубани. В сентябре 1955 года стал гражданином СССР. Ответил вежливым отказом на запрос французского правительства, разрешавшего ему въезд в страну, где в доме престарелых обитала его жена, с которой они разлучились еще в 1944 году.

Он хотел жить в России, мечтал ввести супругу в собственный дом. Но разве это было возможно при 27-рублевой пенсии? Так они больше и не встретились.

Больше всего он гордился тем, что написал очерк о жизни Нестерова, выпущенный Краснодарским книжным издательством. А вот его собственные воспоминания так и остались под редакторским сукном. Мотивировка отказа более чем категорична: "Трибунал осудил Ткачева за преступление против государства. Он отбыл положенный по суду срок наказания и получил конституционные права советского гражданина, но не получил моральной реабилитации. Публикацией своих воспоминаний он стремился к моральной реабилитации. Книгу публиковать не следует".

Но не пора ли снять это табу, которое мертвой петлей беспамятства лежит на жизни одного из первых российских героев-летчиков? Ведь именно он вместе с другими первопроходцами прокладывал России путь в небо.

№ 006 за 15.01.2004 Бокман Семен, Тимофеева Маргарита Краснодар